Нина Васильевна, молодая мама с пятилетним малышом Димой возвращалась домой из местного дома отдыха «Золотое Солнце» в машине своих друзей. До города оставалось километров тридцать. Дима крепко спал на коленях у мамы, а у Нины Васильевны в голове кружились невесёлые мысли и не давали ей покоя.
     Хорошенькое дело! Была на руках путёвка на двоих в этот дом отдыха, были радужные планы на беззаботный двухнедельный отдых с трёхразовым питанием, купанием в озере, прогулками по сосновому бору, регулярным вечерним питьём парного молока, купленного у местных жителей специально для Димули, а вышло как скверно! Вот уж, действительно, если захочешь рассмешить господа Бога, расскажи ему о своих планах. Он посмеётся над тобой. Нина Васильевна грустно улыбнулась.
     Видите ли, в доме отдыха - карантин. Кто-то из приезжих завёз вирус ветрянки и санитарно эпидемическая станция наложила вето на въезд маленьких детей ровно на две недели, именно со дня заезда Нины Васильевны с Димулей.
     Придумать хуже - просто невозможно. Разочарованию Нины Васильевны не было предела. Деньги ей тут же вернули назад, и она в день приезда вынуждена была уехать с сынишкой домой. Подальше и поскорее от этой инфекции! Хорошо, что встретила своих друзей, уже отдохнувших здесь - бодреньких, загорелых и весёлых, собирающихся ехать домой. Мотины взяли их в машину и вот все вместе возвращаются в город.
     Накануне Нина Васильевна с Димой провела ночь в поезде, а сегодня весь день уйдёт на поездку обратно. Если всё хорошо, то к часам двадцати они будут дома.
     Мотины обещали подвезти их прямо к подъезду. Когда машина въехала в город, Димуля проснулся. Настроение у него было «невыспатое», он хотел есть и в туалет, доверительно шепнув о своих желаниях на ухо маме. Мама попросила его совсем немного потерпеть. Сын уточнил, сколько именно. Услышав, что минут двадцать, замолчал, мужественно закрыв рот и сжав губы.
     В квартире никого не было. Нина Васильевна обошла все комнаты. Кровать в спальне была тщательно заправлена. Но что это? Взгляд Нины Васильевны уперся на незнакомые для неё вещи. На тумбочке рядом с кроватью лежала косметичка и массажная щётка расческа.
     Нина Васильевна широко открытыми глазами смотрела то на аккуратно заправленную кровать, то на лежащую на тумбочке косметичку и расческу. Она даже на секунду зажмурила глаза, как бы не веря тому, что видит, а потом, через несколько секунд снова распахнула их. Ничего от этого маневра не изменилось. Ясно, как день, в этой комнате была женщина. Её муж никогда не смог бы сам так красиво, без единой складки, заправить кровать. А эта чужая косметичка, пренебрежительно и вызывающе оставлена на самом видном месте - бесспорное доказательство тому, что здесь ночевала женщина!
     Кошмар! Всего сутки назад у неё не было подозрений в неверности мужа. Она была уверена в нём, как в самой себе. Они так нежно расставались позавчера всего на две недели! Был тихий, семейный ужин при свечах, бокал расслабляющего вина, прощальная супружеская ночь на широком диване в гостиной. И вот сейчас она стоит перед руинами своего счастья.
     Неожиданный холод скользкой отвратительной змеёй пополз по её спине. Он возник где-то между лопаток, поднялся, сжал шею и плечи, а потом стал медленно растекаться вниз по позвоночнику и груди. Он остановился в её сердце тяжелым комом, заполнил его до предела, от чего у Нины Васильевны на некоторое время остановилось дыхание. Она передёрнула плечами. Закружилась голова, почему-то перед глазами стали медленно кружиться стены комнаты. Она едва удержалась, чтобы не упасть. Хотела присесть на постель, но, едва коснувшись её рукой, мгновенно отшатнулась в сторону, словно боясь к ней прикасаться.
     В спальную зашёл Дима и сказал, что хочет спать. Она автоматически откликнулась исполнить желание ребёнка.
     - Хорошо, хорошо! Может, быть, ты сначала поешь? - спросила она.
     Мальчуган отрицательно покачал головой:
     - Хочу спать. Я устал, - повторил он, зевая во весь рот.
     Нина Васильевна повела его в детскую, расстелила постель. В висках и в голове стучали невыносимо громким набатом какие-то нелепые, шальные мысли: «Он изменил тебе! Он изменил тебе! Ты - дура! Ты - настоящая дура! Никто никогда не оставляет своих мужей! Только дуры! Получай! Получай! Получай!». На глаза навернулись слёзы. Она незаметно от сына вытерла их, накрывая его одеялом, поцеловала по обычаю на ночь и, пожелав ему спокойной ночи, вышла из комнаты.
     Теперь нужно хорошенько подумать, что делать дальше. В голове дикий хаос в мыслях. Они летают в ней неуправляемыми, бешеными стаями, ни одной среди них не было нормальной, успокаивающей, за которую можно было зацепиться, как за спасающую соломинку.
     «Плюнь на всё, раз так, уйди и оставь ему на столе записку: - Я пошла в ресторан, - оденься, как следует и иди, гуляй всю ночь!», - громким незнакомым голосом смеясь, твердила ей самая надоедливая.
     Нина Васильевна махнула головой, словно отгоняя глупую мысль в сторону.
     «А ты, что, думала, что он тебя так преданно любит? Ха-ха-ха! Ну, и наивная ты!», - язвительно надсмехалась над ней другая. «Ну, подумаешь, развлёкся твой муженёк, мужчинам разрешается. Всё равно ты сама во всём виновата. Если бы ты была умнее, то обязательно что-нибудь придумала, не оставила бы его одного и ничего такого не произошло», - донимала несчастную Нину Васильевну третья.
     Время на часах неумолимо приближалось к одиннадцати вечера. Мужа не было. «Он где-то с ней. Но с кем? С кем? С кем?», - настойчивая, жутко жестокая мысль, сверлила её мозг. Ей казалось, что беспощадные мысли хлестко били по щекам, отчего они горели невыносимым огнем.
     Нина Васильевна подошла к телефону. Пальцы дрожали, когда она стала набирать номер. В голове пульсировала мысль: «Нужно осторожно прозондировать почву. Позвонить Катерине. Поговорить с ней о том, о сём, аккуратно разведать обстановку, может быть, ей что-нибудь известно!»

     С лучшей подругой Нина Васильевна привыкла делиться всем, но сегодня нужно быть осторожной. Что-то подсказывало ей, чтобы она, разговаривая с Катериной, не плакала в жилетку, не выкладывала ей всего случившегося. Телефон подруги не отвечал. Нина Васильевна, уставшая и обессилившая, легла на диван.
     Заснуть ей не удалось. Мозг одновременно и напряжённо работал в нескольких направлениях. Во-первых, Нина Васильевна чутко прислушивалась к работе лифта. Когда открывалась кабина на её этаже, она вздрагивала, напрягалась всем телом, готовая в каждую минуту броситься навстречу входящему в квартиру.
     Во-вторых, разбушевавшееся воображение рисовало ей в мельчайших подробностях сцены измены мужа. Здесь её фантазия не знала предела. Перед её глазами мелькали и извивались два обнажённых тела - мужское и женское.
     В третьих, она отрывками представляла себе свою будущую, полную одиночества и неустроенности жизнь, в которой она, «брошенная жена» и её замечательный, прекрасный, ни в чём не повинный сынок - Димуля.
     От всего вместе взятого хотелось горько плакать, но слёз не было. Был сухой жар во всём теле. Он будоражил, не давал покоя. Ей казалось, что именно так сходят с ума.
     Вдруг она явственно услышала шум открывающейся двери лифта, стук каблуков по цементному полу. Кто-то шёл к её квартире. Она затаила дыхание. Скрежет ключа в замочной скважине. Скрип открывающейся двери. Она хотела броситься вперёд, навстречу входящему, но женский, весёлый и знакомый смех, остановил её. По смеху она узнала Катерину. Катерина и с ней вместе её муж! Она смеётся, заходя в её дом! Она спала в её постели вместе с её мужем!
     Нина Васильевна разъярённой пантерой бросилась на этот голос.
     - Стерва! Ты - стерва! - в бешенстве закричала она, увидев свою лучшую подругу в коридоре квартиры.
     - Ты, что, Нина? - Катерина стояла в коридоре и снимала туфли, опираясь на руку незнакомого Нине Васильевне мужчины.
     Увидев незнакомого человека, Нина Васильевна остановилась.
     - Что с тобой? Ты здорова? Вы, почему вернулись? - продолжала тараторить по своему обыкновению Катерина. - А где твой муж? Он вчера вечером отправился к тебе. Ему дали ещё одну путёвку на двенадцать дней. Он попросил меня присмотреть за квартирой. Мы с Серёжей караулим твой дом.
     Нина Васильевна замолчала. Все сумасбродные мысли разом отхлынули, как в море вода во время отлива. В голове стало ясно, как в хороший солнечный день. Напряжение, страх, злость и беспокойство исчезли, словно по мановению волшебной палочки. Всё встало на свои места. Она глубоко и свободно вдохнула всей грудью.
     Да, это Катерина. С ней ещё кто-то, не важно кто. Что она говорит? Что её муж вчера уехал вслед за ней?
     - О, Катерина, проходи, ты так напугала меня! Я спала и видела страшный сон! Какая-то страшная пантера накидывалась на меня, представляешь? Она чуть не разорвала меня своими клыками. Прости, я со сна, я защищалась, - несвязно бормотала Нина Васильевна.
     - Понятно, - с милой улыбкой констатировала Катерина. - А Михаил тоже приехал?
     - Нет, он не приехал, но он только что звонил, сообщил, что скоро приедет, - с улыбкой сказала Нина Васильевна.
     - Он приедет? - с недоверием переспросила Катерина.
     - Ну да, то есть, нет, я поеду к нему, мы ведь разминулись. Я устрою Димулю и поеду к нему. Детям там находиться нельзя, в доме отдыха карантин, понимаешь? А нам - то ничего!
     - Ах, вон что! Ну, ладно, до свидания, спокойной ночи, тогда мы уходим, - Катерина и её спутник направились к двери.
     - Ой, мне нужно кое-что забрать у вас, - Катерина замялась, - в спальне остались мои вещи.
     - О, я поняла, я сейчас принесу! - Нина Васильевна мигом бросилась в спальную и, вернувшись, протянула Катерине её косметичку и массажную щётку расчёску.
     - Спасибо! Чао, родная! - Катерина послала ей воздушный поцелуй.
     - Чао, чао! - ответила Нина Васильевна.
     Раздался междугородний телефонный звонок.
     - Прости! - бросила она второпях Катерине, хватая трубку телефона. - Это Миша!
     Но ни Катерина, ни её спутник уже не слышали этой фразы. Шум уходящего лифта поглотил все другие звуки.