- Бац!
     Доска переломилась на две части.
     - Треск !
     Ещё одна. Сегодня у нас экзамен по карате. Я стою и волнуюсь, в животе неприятное ощущение, как будто пустота.
     В карате привела меня мама. А началось всё со школы, вернее с Пашки Бочкина. Но объясню все по порядку. В этом году я пошел в школу. В первый раз в первый класс. До этого я сидел с мамой дома, золотое было времечко. Мама водила меня на хор, я очень люблю петь. А ещё я люблю рисовать и читать. Кстати, читать я сам научился, по старому букварю. И перечитал все детские книги, какие были у нас дома, а некоторые даже по нескольку раз. Я больше всего сказки люблю читать. Но хватит о книгах.
     Я когда в школу пришел, мне там сразу не понравилось. Все галдят, орут, куда-то бегут. У старшеклассников рожи как у бандитов. Я маме говорю:
     - Мамочка, не отдавай меня сюда, пожалуйста. Я за это тебя всегда слушаться буду.
     А мама будто не видит, какая эта школа ужасная. Говорит:
     - Глупенький, тебе здесь понравится, вот увидишь. Заведешь здесь друзей, узнаешь много нового.
     Ха, друзей. Где она, интересно, здесь друзей увидела? Взрослые ничего не понимают. И мама, хотя я её очень люблю, такая же.
     Как я и предполагал, с первых же дней начались неприятности. На перемене ко мне подошел Пашка Бочкин с нашего класса и сказал:
     - Спорим, что ты баба и лох! И я сейчас тебя тресну!
     И действительно треснул. Пашка огромный, но дурной. Урока высидеть не может. Его учительница на каждом уроке в угол ставит. Ударил он меня не больно, просто толкнул, но я все равно растерялся. Со мной раньше никто так не обращался. И мне так плохо стало, так захотелось домой, к маме. Я не выдержал и заплакал. А Пашка будто только этого и ждал. Он закричал:
     - Фу, рева! Девчонка, рева!
     И все другие мальчишки подбежали и тоже стали кричать:
     - Позор! Рева! Девка! И другие обидные слова.
     А учительница наша слышала, но ничего им не сказала. Наоборот, она мне стала выговаривать, что я уже большой и мне реветь стыдно, что если бьют, то надо сдачи дать. Будто я без неё не знаю. Но Пашка меня на голову выше и в два раза толще. Как я ему дам сдачи?
     Я кое-как досидел до конца занятий, и бегом побежал домой. Дома я тут же всё рассказал маме и папе. Мама стала меня утешать, а папа рассердился:
     - Тряпка! Сдачи дать не мог! Правильно тебя девчонкой назвали!
     Потом он стал кричать на маму:
     - Это всё ты виновата! Ты из него девчонку сделала! Посмотри на него, из-за пустяка нюни распустил! Изнеженный маменькин сынок!
     Я из-за таких слов разревелся ещё больше и весь вечер ревел. Папа долго потом ещё кричал, и, в конце концов, немного успокоившись, сказал маме:
     - У нас от работы секция карате работает, завтра же Вадьку запишу, и будешь его водить два раза в неделю. Там его сделают настоящим мужчиной.
     И вот я здесь. Я хожу на карате уже год, но сильнее от этого не стал. Я все так же боюсь Пашку, и другие мальчишки меня все время дразнят девчонкой. Но теперь я не говорю об этом папе, а то он очень уж нервничает.
     У меня есть мечта. Я хочу, когда вырасту, стать таким же ловким и сильным, как человек-паук. Вот тогда-то я покажу Пашке и всем остальным. Я им все припомню. А они будут валяться у меня в ногах и реветь:
     - Прости нас, пощади. Мы больше никогда не будем.
     И может, я их и прощу. Ведь я должен быть благородным. А главное, никаких тебе карате, тренировок и зарядок. Паук укусил один раз, это-то потерпеть можно, и стал суперменом. Я вообще не боюсь ни пауков, ни ящериц, ни пчел. И уж тем более не боюсь собак. Мне кажется, что злых собак вообще не бывает, а бывают собаки, обиженные на людей. Правда, обидели их одни люди, а они кидаются на других, но это из-за того, что мы им все одинаковые кажемся.
     Я когда вырасту, заведу себе собаку или даже двух. И у меня будет два верных друга. Собака бы и сейчас не помешала, да мама говорит:
     - У нас и так тесно. А с собакой куча забот, выгуливаться три раза в день надо. Нет уж, у меня и так забот по дому да с тобой хватает, а если ещё собака будет, то я вообще с ума сойду.
     - Мамочка, так с собакой я выгуливаться буду!
     - Это ты сейчас так говоришь, а сам может погуляешь месяц, а потом забросишь и все это на меня ляжет. Вот вырастешь, станешь самостоятельным и заводи себе хоть десять собак.
     И я жду не дождусь когда вырасту. Хорошо быть взрослым. Забот никаких. Ни Пашек тебе, ни уроков. Гуляй – не хочу.
     Я размечтался, а мне, между прочим, скоро уже экзамен сдавать. Это в моей жизни первый экзамен. Надо специальные упражнения правильно сделать (кихон называются) и потом доску разбить. Кихон я сделаю, это ерунда, а вот доску.… У меня сердце куда-то вниз уходит, когда я про неё думаю. Мне кажется, что я не только переломить, даже попасть в неё ногой не смогу. Она небольшая такая, квадратной формы и очень толстая. Если даже я в неё и попаду ногой, то наверняка не доску, а ногу сломаю. Говорят, что в том году какой-то мальчик вот так сломал себе руку. Может, врут, а может правда. И буду я на всю жизнь потом инвалидом, ездить буду в специальном кресле. А мама пожалеет, что привела меня в это карате и заставила сдавать экзамен.
     А вот братья Мартышкины пошли сдавать. Их тут все зовут мартышками, да они и похожи. У обоих уши торчком, челюсти выпирают. Оба хитрые и драчливые. При взрослых они самые примерные мальчики в мире, а вот без взрослых… Однажды мы с ними гуляли (мы живем рядом), они отрабатывали на мне приемы карате, это их любимая игра, и вдруг увидели кота. Кот как кот, никому не мешал, просто шел по дорожке. Тут старший говорит ни с того, ни с сего:
     - У котов девять жизней.
     - Врешь! – отвечает младший.
     - Ничего не вру, папа говорил.
     - Что-то я не слышал!
     - А тебя не было!
     И они решили скинуть кота с крыши, чтобы проверить: разобьётся он или нет. Если и впрямь девять жизней, то даже если разобьётся, то потом восстановится.
     Я сказал:
     - Не смейте трогать бедное животное! Вас самих бы так!
     Тогда они налетели на меня. Старший повис сзади, а младший начал пинать в живот. Потом мы упали на землю и дрались. «Дрались»- это громко сказано, они меня здорово отделали в тот раз. Но кота я спас. Пока мы дрались, он убежал.
     А наш сэнсей их очень любит. Зовет их то ниндзями, то чапаевцами. Правда у них все здорово получается по карате. Младший разбил доску с первого раза. Сейчас очередь старшего.
     - Бац!
     Доска цела, а Мартышка-старший держится за ногу, видно повредил. Но он не сдается. Становится в стойку и пытается ещё раз. Снова не получилось. На третий раз доска все-таки сломалась, но не чисто, не до конца. Мартышка отходит, прихрамывая.
     Вот и настала моя очередь. Я делаю кихон, а сам все время поглядываю на маму. Она стоит радостная, время от времени вскидывает фотоаппарат и щелкает им. Глупенькая, неужели она не понимает, что её сыну скоро будет очень больно. Если уж Мартышка разбил лишь с горем пополам, то я-то и вовсе…
     Самое ужасное, что мне уже неделю снится один и тот же сон: я подхожу, чтобы разбить доску, а она растет, растет и становится размером с комнату. И начинает на меня падать. Я убегаю, но никак не могу убежать. Сейчас доска меня прихлопнет. В стороне стоит Пашка Бочкин и заливается смехом. Потом я просыпаюсь.
     И сегодня перед экзаменом я снова видел этот кошмар. Ясно, что у меня ничего не выйдет.
     Я подхожу к доске. Её держат на вытянутых руках два здоровых парня. Это тоже каратисты, у них уже черные пояса. Один говорит мне:
     - Ты бей в середину, иначе не разобьёшь.
     Я киваю, хотя и так знаю, что не разобью. Сэнсей смотрит на меня, в его взгляде можно прочесть «ну, с этого толку не будет». Он считает меня бесперспективным учеником, да так оно и есть. Я не люблю все эти драки, я же говорил. Сэнсей командует:
     - Пошел!
     Мама кричит:
     - Давай, Вадик, давай!
     Я отступаю на шаг, а потом бью, стараясь поставить ногу ребром, как учил сэнсей. И вдруг происходит чудо. Эта толстенная доска, этот мой ночной кошмар, легко, ровненько распадается на две абсолютно одинаковые половинки. Будто её кто-то распилил. Но в том-то и дело, что никто не пилил, это я сам, САМ!! разбил её! С первого раза!!
     Дальше всё происходит как во сне. Я краем глаза вижу, как кивает сенсей, какие удивленные глаза у Мартышек, как улыбается мама. А в груди разливается какое-то хорошее чувство, которое я даже не могу описать. Да нет, могу! Я – сильный! Я –взрослый! Конечно, потом у меня будет ещё много экзаменов и испытаний, но я все смогу. Теперь-то я знаю…