- Уважаемые пассажиры! Пожалуйста, пристегните ваши ремни в целях безопасности. Наш самолет набирает высоту. Желаем Вам приятного полета, - объявил красивый женский голос по радио.
     Самолет разогнался и действительно стал набирать высоту. Уши заложило, будто туда вставили пробки. Потом самолет накренился на одну сторону, и показалось, будто он падает. Но через некоторое время положение его выправилось, он пошел ровно и мощно. Уф! Всё! Теперь можно расслабиться и забыться на шесть часов – ровно столько мы будем лететь до Питера.
     Я сижу в салоне эконом - класса, у окна. Вообще-то я не очень люблю сидеть в самолетах у окна, потому что ничего, кроме облаков не видно, а на облака смотреть неинтересно. Я лечу в Питер к своему любимому, его зовут Георгий. Но лечу я не только к нему, хотя это, конечно главное.
     Мне надо найти могилу одного человека. Это задание моей бабушки. Это обязательно, это важно.
     Делать особо нечего, и я снова прокручиваю в памяти всю историю, рассказанную моей бабушкой.

*    *     *

     Их было три сестры: Уля, Аля и Оля. Старшая Уля – это Ульяна, моя бабушка. Активистка и комсомолка. С седьмого класса работала в своей же школе пионервожатой. А потом каким-то инструктором то ли райкома, то ли горкома. Не помню точно. Сейчас всё это кажется смешным, а тогда для них это было очень важно.
     Шел 51-й год. Тяжелое послевоенное время. Они жили вчетвером – девушки и их мать Анна. Отца в забрали в 37-м, он так и не вернулся. Забрали из-за пустяка – надо было сдавать зерно в колхоз. А колхоз далеко. Андрей – так звали их отца - не захотел лишний раз гонять скотину. Решил:
     – Поеду в город по надобности, тогда и завезу по дороге.
     Но с советской властью было лучше не шутить. Ему сказали тогда:
     - Не хочешь зерно отдавать колхозу, значит, ты кулак, враг народа. Мы тебя посадим и скотину твою заберем.
     Но упрямство было отличительной чертой Андрея. Как решил, так и будет. Говорят, когда его заставляли подписывать признание в том, что он шпион, он тоже упрямился. Тогда на него навели пистолет. Не подпишешь – застрелим. Потом пришла бумага, что он умер в тюрьме от туберкулеза.
     Упрямство перешло по наследству и Уле. Она и внешне больше всех походила на отца, была его любимицей. Когда отца посадили, ей было десять лет. Она горько плакала, но плачем делу не поможешь.
     Отобрали дом, всю скотину. Они переехали в город. Анна нанималась к чужим людям, стирала белье, готовила. Ей платили – не деньгами, нет. Денег тогда ни у кого не было. Ей давали еду, в основном картошку. Старые вещи для девочек. Но на всех всё равно не хватало. Тогда Анна отдала Улю, которой исполнилось уже одиннадцать лет, в люди. Нянчить чужих детей и жить из милости.
     Потом, когда девочки подросли и пошли работать, стало легче. Но легче относительно - ведь началась война.

*    *     *

     В каком – то смысле им повезло – никого не забирали на фронт, не от кого было ждать писем или с замиранием сердца думать о самом страшном, когда этих писем долго нет. Жить было тяжело, но выживали и выжили. Уля уже работала пионервожатой в школе, получала паек – два пончика в день. Училась на одни пятерки, как и полагается пионервожатой. Младшие девочки учились слабее, особой тяги к учебе у них не было. Они были веселые и легкомысленные, как и большинство девочек их возраста.
     Потом они подросли, стали девушками. По выходным ходили на танцы, любили покупать модные платья. Правда, следить за модой было трудно, ещё труднее было достать какой-нибудь журнал. Но ухитрялись – где-то что-то услышат, увидят в кино…
     Алевтина начала работать, едва минуло четырнадцать. Устроилась на слюдяную фабрику, неплохо зарабатывала, но все деньги тратила на наряды и украшения. Иногда отдавала свои платья Ольге. Ольга, хоть и маленькая, но уже тогда пользовалась успехом на танцах. Беленькая, круглолицая, голубоглазая, красотой она пошла в мать. Парни часто заглядывались на неё.
     После восьмилетки она устроилась работать продавцом. Аля звала её к себе на фабрику, но работа продавцом казалась Ольге престижней. Хотя особой радости не приносила. Особенно огорчало отношение заведующей – толстой крашенной тетки средних лет. Она почему-то сразу невзлюбила Ольгу, вечно, была недовольна, ругалась. Позже причина недовольства выяснилась – у неё был сын Гоша, чуть младше Оли. Он жил в Ленинграде и учился в военно-авиационном училище, приезжая к матери лишь на каникулы. Ольга не видела его ни разу, но мамаша боялась, что «эта вертихвостка приберет к рукам» её сыночка. И как оказалось, боялась не зря. Но сперва судьба свела Ольгу с совсем другим человеком.

*    *     *

     Однажды Ольга работала в воскресенье. Народу никого не было, заведующей тоже. Открылась дверь, вошел покупатель. Олю окатило сначала холодом, потом жаром, когда она его увидела. Это был молодой высокий красавец-брюнет. Парень не сводил с неё глаз, явно любуясь ею. От его взгляда она растерялась лишь на секунду, а потом взяла себя в руки и игриво спросила:
     - Что желаете?
     - Встретиться с вами вечером, - не заробел парень. Он вообще был не из робких.
     - Какой вы, однако…,- надула губки Оля.
     - Такой, какой есть. Меня Гоша зовут, а тебя? – парень сразу перешел к делу.
     - Оля, - ответила Оля.
     Так начался их роман. Как потом рассказал Гоша, когда он только увидел Олю, он сразу понял: «Моя!». Оля верила ему, она знала, что так бывает. Но не была уверена, что Гоша – именно то, что предназначено ей свыше. Он ей нравился, прежде всего, своим отношением, её самолюбию льстило, что стоит только приказать – и Гоша всё выполнит. Но больше всего нравилось, что и подружки и Аля ей страшно завидуют.
     - Везучая ты, Олька, - не раз говорила ей Аля. – Такого парня отхватила! А как он тебя любит, прямо пылинки сдувает. И чего ты кобенишься – выходи за него замуж.
     - Рано ей ещё замуж, - встревала Уля. – Она молодая ещё совсем, девятнадцать лет только. Её учится надо бы, десятилетку окончить.
     - Много ты понимаешь, десятилетку! Сама старая дева, хочешь, чтобы и сестра такой была? Ты-то в жизнь замуж не выйдешь. А ты, Олька, не слушай Улю, выходи замуж, пока не поздно, а то упустишь парня, потом такого не найдешь больше.
     - Да как тебе не стыдно! – возмутилась Ульяна. – Я на вас всю молодость потратила, нянчилась с вами, работала на вас, а ты меня теперь попрекаешь, что старая дева! От тебя-то мы с матерью ни копейки не видали, всё на тряпки спускала!
     Ольга слушала, как ругаются сестры, но не встревала. Пошумят и поутихнут. А на счет замужества она и сама решит, что ей делать. Гоша уже несколько раз делал предложение, познакомил её со своей мамой – тихой и доброй женщиной, которой она ужасно понравилась. Мама восхищалась её красотой, угощала пирогами. Когда они вышли, Гоша сказал:
     - Видала, какая у меня мама? Что мне нравится, то и ей. Она тебя любить будет, как родную дочь, слова поперек не скажет. Выходи за меня замуж?
     Это было неожиданно, Оля ничего не ответила, только похвалила маму и перевела разговор на другое. С тех пор они часто бывали у Гоши, Ольга буквально влюбилась в Екатерину Тихоновну. Жили они почти рядом, но Ольга не знала и не видела Гошу раньше. Он работал шофером и часто бывал в дальних поездках. Когда Гоши не было, Оля приходила в гости к Екатерине Тихоновне, и они разговаривали обо всём на свете. Когда Гоша приезжал, он сразу бежал в магазин, к своей Олечке и стоял там до закрытия. Оля просила его не ходить, потому что заведующая ругалась:
     - Шалава, и сюда ещё своих хахалей водишь.
     Однажды Оля рассказала про заведующую Гоше. Тот решительно вошел в каморку, называемую кабинетом заведующей. О чем они там говорили, Оля не знала, но после этого ворчание прекратилось, заведующая лишь поглядывала недобро.
     Гоша продолжал стоять в магазине в свободное время, а после закрытия он провожал Олю домой, это было лучшее их время. Они разговаривали обо всём на свете, с Гошей было весело и легко. Оля была уверена, что Гоша никуда от неё не денется, но она ошибалась.
     Как-то вечером Оля шла домой с работы одна, Гоша уже месяц был в отъезде, его послали в колхоз. Вдруг она увидела его грузовик. (продажа грузовых автомобилей) Он пронесся мимо неё. Она помахала рукой, но Гоша не остановился – он смотрел на дорогу. Рядом с ним в кабине сидела какая-то рыжая девица в цветастом платье. Может, поэтому Гоша не заметил её, свою Олю?
     Оля кинулась домой, обида теснила грудь. Когда она вбежала, Алевтина сразу заметила, что с сестрой что-то неладно:
     - Олечка, что с тобой? Что случилось?
     - Подлый изменщик, - сквозь рыдания выговорила Оля.
     - Да что случилось? Рассказывай толком!
     Оля, обливаясь слезами, поведала своё горе. Но Аля не возмутилась вместе с ней:
     - И только-то? И ты, дурочка, из-за этого убиваешься? Да может, он просто эту девушку по дороге подвёз. Ничего ведь не известно. Ты бы к нему лучше сходила, глядишь, всё и проясниться.
     Доводы подействовали. Оля успокоилась, умыла заплаканное лицо и пошла к Гоше.
     Подходя к дому, она увидела через окно следующую картину: в кухне сидит Гоша, а рядом с ним – рыжая. Мать Гоши накрывает на стол, и все они разговаривают и смеются. И видно, что им всем хорошо и весело.
     «Не пойду к нему, - решила Оля. – Зачем унижаться, выспрашивать. Он меня обманул, я его никогда не прощу». Развернулась и пошла домой.
     После этого случая Гоша не раз просил прощения, дарил ей цветы и конфеты, даже на коленях стоял. Уверял, что эта девица приехала из колхоза, и ей было негде остановиться, поэтому он её и пригласил к себе. Клялся, что любит он только Олечку. Но Оля оставалась тверда.
     Возможно, Оля бы и простила Гошу, если бы не одно обстоятельство. Приехал сын заведующей. Тоже Гоша. И зашел к матери на работу. И они встретились. Оля увидела его глаза – ослепительно синие, в густых черных ресницах. Ей показалось, что таких глаз быть не может – настолько они были глубокими, синими и безграничными. Как море, хотя моря она никогда не видела. Ростом парень был не велик, вровень с ней, руки у него были большие и крепкие. Это она уже заметила потом, со второго взгляда. Она поняла, что пойдет за этим человеком хоть на край земли и сделает всё, что он попросит. К «своему» Гоше она такого никогда испытывала.
     Гоша тоже обратил внимание на хорошенькую продавщицу и спросил о ней у матери.
     - Да ну её, - отмахнулась та, - шалава, да ещё и неумеха.! Всё к ней хахаль ходит и стоит, стоит.
     Негативный отзыв матери не оттолкнул Гошу, напротив, подогрел его интерес.
     Несмотря на всё свое обожание, мать не имела у него большого авторитета.
     Он стал оказывать Оле небольшие знаки внимания, которые не оставались без отклика. И почти целыми днями стоял около её прилавка. Там он и встретился с Гошей-шофером, который зашел ещё раз попросить прощения у своей Оли.
     Гоша-шофер ничего не сказал, только зло зыркнул взглядом на соперника. И вышел. Но он не смирился. У него был план. Им он поделился с Ульяной. Когда человек находится в стрессовом состоянии, ему необходимо выговориться. Спокойная, рассудительная Уля подходила на роль собеседника, как никто другой.
     - Я его убью! Застрелю этого молокососа! Я внештатный милиционер, у меня пистолет есть.
     - Что ты, что ты, - успокаивала Уля. Она была в курсе сердечных дел сестры. – Как же можно…
     - А вот так. Он у меня Олечку увел!
     - Ну сам посуди, - Ульяна говорила, как с ребенком, - ты его убьешь, сам сядешь в тюрьму – а с кем же Олечка останется? Ты же всю жизнь загубишь. Если любишь её по-настоящему, желаешь ей добра – смирись. Это её выбор, раз она так решила, пусть так и будет. Ведь она любит Гошу.
     - А как же я?
     - Ты ещё полюбишь, ты молодой, красивый. Встретишь другую девушку.
     Так она уговаривала, увещевала его, будто поливала холодной водой. И Гоша смирился, отошел в сторону. Его любовь не была эгоистичной. Ведь его Олечке было хорошо с другим.
     А Ольга через месяц объявила домашним о том, что они с Гошей хотят пожениться и уже подали заявление. Никто не возражал, ведь такую страстную любовь в жизни встретишь нечасто. Ольга вся светилась и порхала. Гоша тоже ходил весёлый. Недовольна была лишь его мать, но что она могла сделать…

*    *     *

     Свадьба была не очень пышная, но веселая. Но после свадьбы молодожены недолго наслаждались своим счастьем: у Гоши кончились каникулы, надо было возвращаться на учебу в Ленинград. Бросить училище и остаться он не мог. Не мог изменить своей мечте - стать летчиком.
     Гоша собирался в дорогу, Оля плакала.
     - Не плачь, - утешал Гоша. – Я уйду из казармы, сниму комнату. Как устроюсь, вызову тебя, будем жить в Ленинграде. Ты же у меня умница!
     Оля кивала и улыбалась сквозь слезы.
     Через месяц от Гоши пришла телеграмма: «Можешь выезжать». Оля взяла отпуск и поехала посмотреть как «устроился» её любимый.
     Устроился Гоша плохо – жил на квартире, в одной комнате, температура постоянно была не выше пятнадцати градусов. Но влюбленным рай и в шалаше. Двадцать дней отпуска пролетели незаметно, им снова надо было расставаться. Расставание было мучительным, прощание долгим и нежным.
     Когда Оля прилетела домой, её уже ждала телеграмма от Гоши: «Возвращайся, я без тебя сдохну». И Оля снова стала собираться в дорогу.
     - Подожди, поживи дома хоть месяц, ведь ты только приехала, - уговаривали её сестры и мать. – К тому же с работы тебя не отпустят, ведь ты только с отпуска.
     - Я уже всё решила, я уволюсь и там устроюсь.
     Но сразу уволиться не удалось.
     - Отработай два месяца, потом уволишься, - сказала заведующая. –
     Вместо тебя надо нового человека искать, потом обучать – на всё это время нужно.
     Действительно это было так или заведующая просто хотела разлучить нелюбимую невестку и сына, неизвестно. Только Оле пришлось жить два месяца дома.
     За это время выяснилось – Ольга беременна. Она стала ещё сильнее рваться к мужу.
     - Не езди, родишь дома, ведь там никаких условий, да и помочь некому, - отговаривали родные.
     Но, видимо, упрямство перешло от отца по наследству не только Ульяне. И позднею осенью Ольга полетела в Ленинград, в холодную комнату в коммуналке, к своему Гоше.

*    *     *

     А дальше…Сказка кончилась. Началась суровая реальность. Или другая сказка, с плохим концом.
     Ольга устроилась в продуктовый магазин рядом с домом. Работа была тяжелой - грузчиков не было, приходилось самой разгружать приходящие машины, таскать, надрываясь, тяжелые коробки. А дома – вечный холод, неустроенность. Ей, беременной, было тяжело.
     Всё это сказалось на её здоровье. Олю постоянно тошнило, страшно болела голова, иногда пропадало зрение, все предметы теряли очертания. Когда подошло время рожать, врачи поставили ей диагноз – общее заражение крови. Как впоследствии выяснилось, диагноз был ошибочный, молоденькая врач не смогла верно определить её болезнь – эклампсию. Тяжелую болезнь с весёлым вроде бы названием. Организм был ослаблен, предстояли тяжелые роды.
     Самое страшное произошло в предродовой. Ольга лежала на высокой кушетке. Врача ещё не было, за ней наблюдала медсестра. Но и она куда-то вышла. И тут Оля почувствовала резкий приступ боли, такой, что терпеть было невозможно. Чтобы посмотреть, где сестра, она неловко повернулась и …упала с кушетки. Не родившийся ребеночек не выдержал падения и умер, не успев появится на свет.
     На шум прибежала сестра. Ольга лежала на полу без сознания. Медсестра позвала врача и медбрата, они снова уложили Ольгу. Потом она, не приходя в сознание, трое суток рожала мертвого ребенка. К ребеночку привязали два кирпича, они тянули его вниз. Оля при этом лежала почти вертикально.
     Время от времени она приходила в сознание, металась в бреду и повторяла: «Улечка, хочу домой, к Улечке». Почему-то ей хотелось именно к Улечке. Наверно, там, дома, под крылышком старшей сестры, она чувствовала себя более защищенной, чем с мужем.
     Гоша приходил каждый день, но подолгу он оставаться не мог – в училище были строгие порядки. После того, как Ольгу выписали из роддома, Гоша вызвал мать. Она должна была ухаживать за его женой.
     Но мать, и при жизни не любившая невестку, ухаживала за ней ровно один день. После этого она сказала сыну:
     - Не могу я. Противно. Всё под себя делает.
     И уехала домой.
     Трое суток Оля лежала одна. За это время ей стало ещё хуже. В сознание она уже не приходила. Наконец Гоша решился и вызвал Ульяну. До этого он ничего не сообщал Олиным родным – боялся. Ульяна приехала и сразу же повезла младшую сестренку в больницу, но было поздно. Оля жила ещё восемь суток, не приходя в сознание.

*    *     *

     Самолет летит уже пять часов, остается всего ничего – час. А я почти не заметила, как пролетело время. Я думаю о ней – Олечке. В повести или фильме, автор или режиссер переписал, переделал бы сюжет и завершил всё хеппи-эндом. Например, таким - врачи срочно изобрели чудесное лекарство, и Оля ожила. Или ещё романтичнее – её спасла пламенная любовь Гоши.
     Но переписать человеческую жизнь невозможно. Олю похоронили в Сольцах, недалеко от Ленинграда. Скорее всего, теперь, при современных масштабах строительства это уже не отдельный поселок, а микрорайон Питера. А Гоша через полгода женился вновь.
     Я думаю о том, что на перепутьях судьбы человек может иногда свернуть не туда. Из двух Гош выбрать не того.
     И ещё я думаю о том, как жизнь иногда делает виток. Почти полвека назад двадцатидвухлетняя Оля летела в Ленинград к своему мужу Гоше. А я, её внучатая племянница и ровесница, лечу в Петербург и тоже к Гоше.
     Казалось бы трагическая, но в общем заурядная история, ничем не примечательные люди. Но у каждого своя жизнь, свои радости и горести, и переплетаясь, они образуют нечто общее, что потом назовут ЭПОХОЙ. Время этих людей прошло или почти прошло, но пока о них помнит хоть кто-то, они живут. Я обязательно найду могилу Олечки, потому что это моя дань. Не только ей или моей бабушке. Дань памяти.